Читать книгу "Бумажный зверинец (сборник)  - Кен Лю"

– Большую чашку лапши тонкотцу, – я говорю в основном на английском языке. Затем я понимаю, как громко и грубо звучит мой голос. Старые горнорабочие вроде меня всегда забывают, что не все такие же глухие, как они.

– Пожалуйста, – добавляю я шепотом.

Ее глаза округлились, когда она наконец меня узнала. Я подстригся и надел чистую рубашку. А ведь выглядел совсем не так, когда заявлялся сюда последние несколько раз. Больше десяти лет я практически не следил за своим внешним видом. Впрочем, в этом не было необходимости. Практически все свое время я провожу дома в абсолютном одиночестве. Однако от одного ее вида у меня учащалось сердцебиение и возникало чувство, которое я не испытывал уже много лет. Поэтому я решил попытаться.

– Всегда одно и то же, – говорит она и улыбается.

Я люблю слушать ее английский. Звучит как ее естественный голос, не такой писклявый.

– Тебе ведь на самом деле не нравится лапша, – говорит она, принеся мой заказ. И это совсем не звучит вопросом.

Я смеюсь, но не пытаюсь возразить. Лапша в этом заведении попросту ужасна. Если бы владелец был хорошим предпринимателем, он никогда не оставил бы Японию, чтобы открыть магазин здесь, в Срединном городе. Туристы останавливаются на обед на своем пути по Транстихоокеанскому туннелю, потому что не знают других мест. А я прихожу сюда, чтобы только видеть ее.

– Ты не японец.

– Нет, – отвечаю я. – Я с Формозы. Зови меня Чарли. Раньше, когда я координировал работу американской рабочей бригады во время строительства Срединного города, они звали меня Чарли, потому что не могли правильно произнести мое имя: Хок-Кьень. И мне понравилось, как оно звучит, поэтому я решил: ну Чарли так Чарли.

– Хорошо, Чарли. Я Бетти. – Она поворачивается, чтобы уйти.

– Подожди, – сказал я. Не знаю уж, откуда появился во мне этот внезапный порыв смелости. Это самая сумасшедшая штука, что я готовился выкинуть за долгие годы одиночества. – Может, увидимся, когда ты освободишься?

Она думает, кусая губу.

– Будь здесь через два часа.

* * *

Из «Гида для начинающих путешественников по Транстихоокеанскому туннелю», опубликованного Ведомством ТТП по транзиту в 1963 г.

Приветствуем тебя, путник! В этом году исполняется двадцать пятая годовщина завершения строительства Транстихоокеанского туннеля. Мы несказанно рады, что вы впервые решили проехать по нему.

Транстихоокеанский туннель следует большому кругу Земли чуть ниже морского дна и соединяет Азию с Северной Америкой. На поверхности располагаются три конечные станции: Шанхай, Токио и Сиэтл. Туннель проложен по кратчайшему маршруту между городами, он немного выгибается на север, чтобы обойти горные цепи Тихоокеанского кольца. Хотя этот маршрут и повысил стоимость строительства туннеля в связи с необходимым обеспечением защиты от землетрясений, но он также позволяет использовать для нужд туннеля геотермальные источники и горячие участки вдоль всего пути, что позволяет вырабатывать электроэнергию, необходимую для поддержания туннеля и сопутствующей инфраструктуры, такой как пневматические установки для подачи воздуха, генераторы кислорода и подводные станции обслуживания.

По своему принципу туннель напоминает гигантскую версию пневматических труб или капсульных линий, аналогичных тем, которые используются в современных зданиях для доставки почты между различными отделами. В туннеле параллельно друг другу проложены две стальные транспортные трубы, одна для транспорта, идущего на запад, другая – для транспорта, идущего на восток. Диаметр каждой трубы 60 футов. Транспортные трубы разделены на множество самогерметизирующихся секций, каждая из них оснащена несколькими пневматическими установками. Цилиндрические капсулы с пассажирами и товарами проталкиваются по трубам за счет частичного разряжения спереди и давления сжатого воздуха сзади. Для снижения трения капсулы едут по монорельсу. Текущая максимальная скорость составляет сто двадцать миль в час, и путь от Шанхая до Сиэтла занимает чуть больше двух суток. В настоящее время разрабатываются планы по увеличению максимальной скорости до двухсот миль в час.

Сочетание пропускной способности, скорости и безопасности туннеля делает его предпочтительным видом транспорта по сравнению с дирижаблями, аэропланами и надводным морским транспортом практически для любых транстихоокеанских перевозок. На него не влияют штормы, айсберги и тайфуны, туннель очень дешев в эксплуатации и работает от ничем не ограниченного нагрева самой планеты Земля. Сегодня это основной способ перемещения пассажиров и товаров между Азией и Америкой. Более 30 % от глобальных контейнерных перевозок осуществляется через туннель.

Надеемся, что вам понравится ваше путешествие по Транстихоокеанскому туннелю. Желаем вам счастливого пути до места вашего назначения.

* * *

Я родился во второй год эпохи Тайсё (1913 г.), в небольшой деревеньке префектуры Синчику на Формозе в простой крестьянской семье, которая никогда не участвовала в восстаниях против Японии. Мой отец смотрел на это так: неважно, кто у власти, маньчжуры на континенте или японцы на острове, – главное, чтобы они нас не трогали и собирали свои налоги. Многие крестьяне хокло тяжело трудились и страдали, не ропща и не возмущаясь.

Политикой занимались те, у кого было достаточно еды. Кроме того, мне всегда нравились японские рабочие с пилорамы, которые во время своего обеда угощали меня леденцами. Семьи японских колонистов, с которыми мы встречались, были очень вежливыми, опрятно одетыми и образованными. Однажды мой отец сказал:

– Если бы я мог выбирать, кем стать в будущей жизни, я бы стал японцем.

Во времена моего юношества новый премьер-министр Японии объявил о политических изменениях: местные жители колоний должны были стать подданными императора. Японский генерал-губернатор открыл сельские школы для всеобщего обязательного образования. Более смышленые мальчики могли в дальнейшем пойти в среднюю школу, где официально должны были учиться только японцы, а затем продолжить обучение в Японии, где их ждало бы успешное будущее.

Я не был прилежным учеником и так и не выучил хорошо японский. Мне показалось достаточным, что я узнал несколько иероглифов, потом я вернулся к работе в поле, где трудился мой отец, а до него мой дед.

Все изменилось, когда мне исполнилось семнадцать (пятый год эпохи Сёва или 1930-й), когда в нашей деревне появился японец в западном костюме, посулил огромные богатства для семей молодых людей, которые знали, как усердно работать и не жаловаться на жизнь.

* * *

Мы прогуливались по площади Дружбы – сердцу Срединного города. Несколько пешеходов, американцы и японцы, глазели на нас, идущих вместе, и шептались. Но Бетти было все равно, и ее беспечность заражала.

Здесь, в нескольких километрах под поверхностью Тихого океана и под морским дном, судя по городским часам, наступил полдень, и дуговые лампы стали максимально яркими.